Иван Богатый – канал

Технологические монополии

Знакомый недавно закончил достаточно хорошую PhD-программу в США и вышел на работу в IBM Research, несмотря на мои настойчивые попытки пристроить его в Google Research. После нескольких месяцев работы предсказуемо рапортует о сонных, немотивированных коллегах. Чтобы с моими дорогими читателями такой беды не приключилось, попытаюсь порассуждать, где на Руси жить хорошо где хорошо делать прикладную науку и почему Google десять лет подряд был лучшим работодателем в мире.

Чтобы с пользой вкладываться в долгосрочные исследования, нужны две вещи: свободные ресурсы (чтобы было вообще что вкладывать), и уверенность в том, что когда результаты подоспеют через 10-20 лет, собирать урожай предстоит все еще вам (а не чужим людям или даже прямым конкурентам). И для первого, и для второго весьма хорошо иметь монополию.
Лучше всего, конечно, монополия государства на насилие. Если государство забирает себе 20%–50% всех доходов всех своих подданных, ему очевидно выгодно вкладываться в науку: любое будущее увеличение экономической активности, в любом месте, автоматически приводит к поступлениям в бюджет. Но монополия на насилие в демократическом государстве глубоко забюрократизирована, и академическая среда устроена по образу и подобию своего патрона, демократического государства (как любит писать великолепный Галеев, успешные институты переупорядочивают мир за собой): ежегодные подачи и переподачи на гранты, прохождения по конкурсу (~=election cycles), "diversity and inclusion statements" и так далее. Имидж не просто важнее реальности, он и есть реальность. Суетливо, скучновато.

Есть и другой путь. Быть технологической монополией почти так же хорошо, как и быть государством. Microsoft создали операционную систему (Windows), она стала непререкаемым бизнес-стандартом. Теперь любое увеличение экономической активности, в любом месте, требует покупки новых PC, на которых обязательно должна быть куплена лицензия на Windows. Люди могут хоть лабораторное мясо производить, хоть VR-игры, без профита для Microsoft не обойдется.

Поэтому в каждую эру была своя доминантная технологическая монополия: те, кто уже изобрел инновацию и сделал из нее машину по захвату мира, но этой машине еще есть куда расти, и ее все еще не коммодитизировали.

Дальше будет очень грубо, потому что не все так линейно, но. В 1920е-1970е любая бизнес-активность шла через телефонную связь, поэтому в числе доминантных монополий были AT&T и Bell Labs. Неудивительно, что их исследовательский отдел собрал сильнейшие таланты своей эры и получил несколько Нобелевских премий и премий Тьюринга, включая моего любимого Ричарда Хэмминга.

В 1980х монопольным "пропускным пунктом" были компьютеры IBM, и неудивительно, что именно они на свои прибыли сделали первый в мире компьютер, который победил человека в шахматы (Deep Blue, победил Гарри Каспарова).

В 1990х-2000х "железо" успешно коммодитизировали, а монопольным пропускным пунктом стала ОС Windows. Поэтому максимально интересно было работать исследователем в Microsoft Research, и максимальное количество премий Тьюринга, кажется, было там же.

В 2010х доминатные монополии – Google и Facebook. Если вы собрались делать бизнес, хоть цветочный магазин, хоть дейтинг-приложеньку, вам нужно будет его рекламировать в Интернете: либо в Google, либо в Facebook (=Instagram, etc). Поэтому неудивительно, что в последнее время самые интересные открытия в AI появляются именно там. Но, увы, экс-коллеги говорят, что уже и Google не торт: потолок насыщения все ближе, гайки закручивают все сильнее, понаприходили трудоголики из Microsoft Research и оптимизируют гиперпараметры нейросетей круглыми сутками, вытесняя "свободных художников".

Где же лучше всего прямо сейчас? Длинную версию отложу на потом, но короткая версия – думаю, что в крипте. Я все-таки не случайно Research Partner в Dragonfly, крипто-венчурном фонде.

www.tg-me.com/vn/Иван Богатый – канал/com.venturing/230

19.4K viewsDec 10, 2022 at 16:01

Технологические монополии

Знакомый недавно закончил достаточно хорошую PhD-программу в США и вышел на работу в IBM Research, несмотря на мои настойчивые попытки пристроить его в Google Research. После нескольких месяцев работы предсказуемо рапортует о сонных, немотивированных коллегах. Чтобы с моими дорогими читателями такой беды не приключилось, попытаюсь порассуждать, где на Руси жить хорошо где хорошо делать прикладную науку и почему Google десять лет подряд был лучшим работодателем в мире.

Чтобы с пользой вкладываться в долгосрочные исследования, нужны две вещи: свободные ресурсы (чтобы было вообще что вкладывать), и уверенность в том, что когда результаты подоспеют через 10-20 лет, собирать урожай предстоит все еще вам (а не чужим людям или даже прямым конкурентам). И для первого, и для второго весьма хорошо иметь монополию.
Лучше всего, конечно, монополия государства на насилие. Если государство забирает себе 20%–50% всех доходов всех своих подданных, ему очевидно выгодно вкладываться в науку: любое будущее увеличение экономической активности, в любом месте, автоматически приводит к поступлениям в бюджет. Но монополия на насилие в демократическом государстве глубоко забюрократизирована, и академическая среда устроена по образу и подобию своего патрона, демократического государства (как любит писать великолепный Галеев, успешные институты переупорядочивают мир за собой): ежегодные подачи и переподачи на гранты, прохождения по конкурсу (~=election cycles), "diversity and inclusion statements" и так далее. Имидж не просто важнее реальности, он и есть реальность. Суетливо, скучновато.

Есть и другой путь. Быть технологической монополией почти так же хорошо, как и быть государством. Microsoft создали операционную систему (Windows), она стала непререкаемым бизнес-стандартом. Теперь любое увеличение экономической активности, в любом месте, требует покупки новых PC, на которых обязательно должна быть куплена лицензия на Windows. Люди могут хоть лабораторное мясо производить, хоть VR-игры, без профита для Microsoft не обойдется.

Поэтому в каждую эру была своя доминантная технологическая монополия: те, кто уже изобрел инновацию и сделал из нее машину по захвату мира, но этой машине еще есть куда расти, и ее все еще не коммодитизировали.

Дальше будет очень грубо, потому что не все так линейно, но. В 1920е-1970е любая бизнес-активность шла через телефонную связь, поэтому в числе доминантных монополий были AT&T и Bell Labs. Неудивительно, что их исследовательский отдел собрал сильнейшие таланты своей эры и получил несколько Нобелевских премий и премий Тьюринга, включая моего любимого Ричарда Хэмминга.

В 1980х монопольным "пропускным пунктом" были компьютеры IBM, и неудивительно, что именно они на свои прибыли сделали первый в мире компьютер, который победил человека в шахматы (Deep Blue, победил Гарри Каспарова).

В 1990х-2000х "железо" успешно коммодитизировали, а монопольным пропускным пунктом стала ОС Windows. Поэтому максимально интересно было работать исследователем в Microsoft Research, и максимальное количество премий Тьюринга, кажется, было там же.

В 2010х доминатные монополии – Google и Facebook. Если вы собрались делать бизнес, хоть цветочный магазин, хоть дейтинг-приложеньку, вам нужно будет его рекламировать в Интернете: либо в Google, либо в Facebook (=Instagram, etc). Поэтому неудивительно, что в последнее время самые интересные открытия в AI появляются именно там. Но, увы, экс-коллеги говорят, что уже и Google не торт: потолок насыщения все ближе, гайки закручивают все сильнее, понаприходили трудоголики из Microsoft Research и оптимизируют гиперпараметры нейросетей круглыми сутками, вытесняя "свободных художников".

Где же лучше всего прямо сейчас? Длинную версию отложу на потом, но короткая версия – думаю, что в крипте. Я все-таки не случайно Research Partner в Dragonfly, крипто-венчурном фонде.

BY Иван Богатый – канал